Медный король - Страница 40

– Это Утро. Ты должен еще раз его навестить, тогда отпустит.

– Я не хотел бы, – сказал Развияр.

– Он взял часть твоего мужества. Будто в залог. Я спущусь к нему вместе с тобой, когда ты будешь готов. Скажешь сам.

Каждый день Развияр упражнялся в стрельбе и фехтовании. Никогда не ходил в «птичник» – властелин позволил ему выбирать себе женщину среди новых молодых рабынь, и Развияр выбрал юную, светловолосую, ничего не помнящую из прошлой жизни девушку – на рынке ее опоили «сладким молоком». Он звал ее Крылама, и она приходила к нему в комнату по первому зову, хоть ночью, хоть днем.

Джаль пропала из птичника. Развияр никогда не спрашивал, куда она делась, но узнал случайно: Джаль не выпила вовремя нерожалой травы, забеременела, и ее отправили в поселок горцев вынашивать ребенка.

* * *

– Ногтя убили, – сказал властелин.

Был поздний вечер. Властелин разглядывал в подзорную трубу далекие звезды. Развияр сидел в кресле, чувствуя, как гудят спина и руки. Два часа без передышки он рубился то с одним стражником, то с другим. Сотник Бран выставлял против него свежих бойцов, но ни один затупленный клинок не коснулся железной рубашки, которую Развияр надевал для тяжести на учебный бой.

– Люди Императора? – спросил Развияр, справившись с потрясением, которое вызвала у него эта новость.

– Да. Империя все сильнее давит на Фер, истребление Ногтя – серьезная победа. Вопрос времени, Развияр, вопрос времени, когда Фер будет объявлен имперским городом, когда вода вокруг порта покраснеет от крови всех этих ночных баронов… Градоначальник готов присягнуть Императору хоть завтра. Но ты понимаешь, что градоначальник ничего не решает.

– Я понимаю, – сказал Развияр, – что зверуины были живой стеной между…

Властелин кивнул:

– Да. Между мной и Империей. Между нами и Императором. Но Император не заявит свои права на замок, пока не подчинит порт Фер.

– Вопрос времени, – напомнил Развияр.

Властелин улыбнулся, прищурив цепенящие глаза:

– Время работает на нас. В тех кланах, что уцелели, не родятся больше дети, Развияр. Эти твари придут, желая сбросить проклятье. Вот увидишь: они приползут на коленях.

– Но ведь вы не маг, – сказал Развияр недоверчиво.

– Нет, к сожалению. Или к счастью. Ты спрашивал, что в той книге?

– Власть над чревами зверуинских женщин?

Властелин рассмеялся:

– Люблю с тобой разговаривать… Проклятие, сотворенное Утром. Я не мог довершить его, не зная некоторых подробностей. А теперь проклятие довершено.

– А снять его вам по силам?

Властелин помолчал.

– Я не знаю. Я ведь не маг, ты правильно сказал. Все сделал Утро, еще тогда. Он пустил в полет стрелу, стрела летит до сих пор, а мы только подставляем под нее нужные нам мишени…

– Можно спросить?

– Да.

– Это вы его убили?

Властелин откашлялся. Покосился на Развияра; помотал головой:

– Утро застрелил его отец. Это чистая правда. Я не смог бы его убить, да и…

Он замолчал, сморщил лоб, будто прислушиваясь к чем-то внутри себя. Развияр сидел, глядя на звездное небо. Приглушенно шумел поток.

– Зверуины по-прежнему будут стеной между нами и Императором. О да, они встанут стеной, Императору их не купить и не запугать, потому что мне принадлежит власть над чревами зверуинских женщин. Вот какое наследство оставил мне Утро-Без-Промаха.

Огоньки звезд подрагивали, небо казалось перевернутой водной гладью.

– Властелин, вы никогда не слышали о племени, которое называет себе «пригорки»?

– Нет, – темная фигура отделилась от ограды балкона, властелин опустился в кресло напротив, взял бокал с пенистым, темным питьем. – Похоже на самоназвание какого-нибудь маленького народца, живущего в глуши, вдали от Империи…

– В лесах.

– Откуда ты знаешь?

– Я помню, – Развияр улыбнулся. – Это моя родина. Отец был из пригорков, а мать…

– Гекса.

– Да. Ее привезли в селение, когда она была маленьким ребенком. Верхом на двуногой ящерице.

– Ребенок гекса? Верхом? Один? Ты ничего не путаешь?

– Нет.

– Странно, – властелин помолчал. – А кто продал тебя в рабство?

– Я не помню. Помню огонь: селение сгорело.

– Хочешь отыскать пепелище? – властелин обнажил в ухмылке зубы.

– Я не знаю, что искать. Он сказал мне, чтобы я не пытался найти гекса…

– Он?

– Библиотекарь. Которого убили.

– Золотые умеют ненавидеть, как ни ты, ни я не умеем, – властелин покачал наполовину пустым бокалом. – Гекса для них – не люди и даже не звери.

– Он меня спас. Перед смертью.

– Темная история… Ты знаешь, что библиотеку сожгли?

– Что?!

Несколько минут Развияр сидел неподвижно. Слезы текли по его щекам, по губам, капали с подбородка.

– Дело рук Нови, соперника Ногтя. Власть над Фер возьмет тот, кто стравит ночных баронов не на жизнь, а на смерть… Это отлично понимает Император.

Развияр закрыл лицо руками.

– Рабский рынок теперь перешел к Нови, – ровным голосом продолжал властелин. – Посмотрим, сколько он продержится… Я не хотел тебе говорить. Но ты все равно узнал бы.

* * *

Мертвый зверуин покоился на квадратном камне. Как и в прошлый раз, властелин поставил фонарь у его изголовья. Утро-Без-Промаха, маг, проклявший соплеменников, по-прежнему лежал на боку, подобрав когтистые лапы и сложив руки на груди. Развияр вспомнил: «Во многих непокорных кланах люди перестали называть утро утром, чтобы не поминать имя страшного волшебника-раба».

Дрогнуло пламя светильника.

– Что-то изменилось, – вслух сказал Развияр.

Его страх перед замкнутым пространством не то чтобы пропал – вылинял, как тряпка на солнце. Мертвый зверуин в наполовину истлевшем мундире, его закрытые глаза, предания о богах, породивших кланы, богиня Воф, вступившая в связь с горным водопадом, головы на пиках, озеро Плодородия – все это было много больше и Развияра, и его страха. Рядом с кровавой историей, которую олицетворял лежащий на камне, стыдно было помнить о собственной мелкой боязни.