Медный король - Страница 125

125

– Я не знаю. Я не знаю, за что Утро проклял свой народ. Это чудовищное проклятие по силе и… вообще чудовищное. Вода в озере непрозрачная, дно глубокое. И оно лежит на дне. Я не всесильна. Я…

Она запнулась.

– Может быть, ты скажешь – «не могу»? – вкрадчиво предположил Развияр.

Она резко подняла голову и впервые посмотрела ему в глаза. Развияр улыбался. Его руки лежали по обе стороны тарелки; на запястьях краснели свежие шрамы.

– Я могу говорить что угодно, – тихо проговорила Яска. – Но что значат для повелителя мои слова? Повелитель скажет: «Я подумаю», и сделает так, как захочет сам. Ничем себя не выдав. Повелитель может даже солгать, и я, маг, не почувствую его лжи. Потому что нет разницы между его ложью и правдой.

– Ерунда, – сказал он ласково. – Ну ты же сама понимаешь, какая чушь.

– Повелитель вслух одобрит наш с Луксом план, а потом наплюет на него ради… идиотской авантюры!

– Важен результат, – он коснулся ее ладони. – Если авантюра принесла плоды – значит, это был подвиг. Если подвиг провалился – значит, это была авантюра… Слушай, я хотел попросить у вас с Луксом прощения. Честно.

Яска заплакала. Это случилось так неожиданно, что он растерялся.

– Яска…

– Ты не ставишь меня ни в грош!

– Неправда.

– Правда! Тебе все равно, ты видишь только цель! Ты умрешь из упрямства, потому что так решил!

До сих пор ему казалось, что он знает все и ко всему готов; он в самом деле умирал, возрождался, спасал и отправлял на смерть, а теперь великий маг рыдал перед ним, и Развияр боялся сказать слово: казалось, Яска сейчас вскочит и убежит, опрокинув стул.

– А я не могу тебя изменить, твое решение – камень… а мое – плевок… Да, я всего лишь баба! Я ничего не значу!

Он обошел вокруг стола и обнял ее. Она рыдала, как ребенок, обливаясь слезами и соплями.

– Иди к Шуу! Иди, куда хочешь, и делай, что хочешь… И пусти меня, отстань!

Она с опозданием стала вырываться. Теперь он держал ее и не собирался выпускать, хотя ее толчки были весьма чувствительны для ребер.

– У меня будет ребенок! – прокричала она, задыхаясь от слез. – Ребенок! Твой ребенок!

От неожиданности он сжал ее сильнее. Она вскрикнула, рванулась и, извернувшись, сильно ударила его по лицу.

Он разжал руки. Яска отшатнулась к двери. Посмотрела на свою руку, потом на Развияра; в ее глазах был ужас.

– Прости, – прошептала она. – Я не хотела… Прости!

Ее глаза лихорадочно блестели, слетали капли с мокрых ресниц:

– Ты слишком великий воин для простой бабы… Ты слишком большой, Развияр, я не вижу твоего лица… только если запрокинуть голову…

Он молча встал перед ней на колени. Сжал ее мокрые, холодные ладони, губами наткнулся на перстень, и в этот момент загрохотали в коридоре быстрые шаги:

– Развияр! Измена в замке! Бой…

* * *

Он взял с собой меч гекса. Оставаясь в одиночестве, без Лукса, он инстинктивно предпочитал «фамильное» оружие.

Сырость, холод, запах дыма и свежего строительного раствора; ударили по лицу зеленые ветки, затянувшие балкон над средней галереей, винтовая лестница оборвалась круто вниз. Он успел к развязке; на земле, под грудой нападавших, извивался Гонец-Под-Вечер, а Далекий Свет, его четвероногий брат, сошелся в близкой схватке с Луксом.

Развияр вылетел на широкую площадку перед отстроенной стеной, когда Лукс выбил оружие из руки сородича и когтистой лапой ударил его по лицу. Голова зверуина мотнулась, на щеке выступили кровавые полосы, он присел на задние лапы; второй меч Далекого Света уже валялся под ногами стражников среди каменной крошки, но, даже безоружный, получеловек не думал сдаваться – он кинулся на Лукса, выпустив когти.

Два зверуина сошлись, полосуя друг другу бока. Полетела клочьями шерсть. Лукс приставил свой клинок к горлу Света, и тот замер на земле, что есть силы молотя хвостом.

– Развияр, – задыхаясь, стал докладывать Тари-Колесо. – Они хотели бежать! Они ранили Храпуна… Малыш и Рыжий у тех в заложниках, а эти хотели бежать!

– Осторожнее, – заметил Развияр. – Если вы их придушите – Малышу и Рыжему не поздоровится.

Гонец-Под-Вечер смотрел на него снизу вверх безумными, налитыми кровью глазами.

– Это нарушение договора, – прорычал Лукс. – Я специально приглядывал за ними… И угадал!

Его полосатая шкура была окровавлена в нескольких местах.

* * *

Двое заложников-зверуинов, Гонец-Под-Вечер и Далекий Свет, держались в замке незаметно и тихо, стараясь не попадаться на глаза Развияру. Однажды он видел, как нагоры, укрывшись в боковой галерее, наблюдают за испытаниями стенного арбалета. У обоих были напряженные, угрюмые лица: возрождавшаяся мощь замка пугала их.

– Развяжите им руки.

Тари-Колесо замялся, но исполнил приказ. В комнате с бассейном убрали стол; заложники стояли у стены, неосознанно ища поддержки друг у друга. Гонец-Под-Вечер отделался в схватке синяками и царапинами, зато светлая шкура его брата висела клочьями: по ней жестоко прошлись когти Лукса.

– У нас остался еще трилистник? – спросил Развияр.

– Я распорядился, – сквозь зубы отозвался Лукс. – Уже варят.

Яска сидела в кресле, выпрямив спину. Невозможно было поверить, что совсем недавно в этой самой комнате она ревела, как ветер в трубе: могучий маг восседал, положив руки на подлокотники, и длинные рукава соскользнули к локтю, давая волю бирюзовому камню.

Гонец-Под-Вечер смотрел себе под ноги. Далекий Свет, наоборот, искал взгляда Развияра; его смуглое обветренное лицо кого-то страшно напоминало, кого-то из давних воспоминаний.

125