Медный король - Страница 120

120

– Я иду, Бран.

Старик смотрел на него со священным ужасом. Его губы беззвучно шевелились.

* * *

Была ночь. Развияр пробирался по Нагорью, пар вырывался изо рта, был слышен звук наименьшего камушка, сорвавшегося из-под ноги. В темноте, освещенной только звездами, он успел увидеть впереди холм с двумя головами, одной лесистой, одной голой, и вспомнил название на карте: Бритый Сверху.

Теперь он точно знал, где находится.

Он остановился, чтобы перевести дух, и краем глаза успел заметить движение. Руки потянулись к мечу, которого не было; в то же мгновение ему накинули на голову мешок. Все произошло так быстро, что он даже не разглядел нападавших.

Он предпочел бы, чтобы его не били, но захватчики были скоры на расправу. Чьи-то когти рванули рукав, чей-то сапог от души впечатался в ребра. Развияр испугался, что его забьют на месте. Это было бы чудовищно глупо и обидно, он попытался заговорить, но ему заткнули рот.

Прекратили бить. Взвалили поперек седла; зверуин припустил бегом, Развияр едва удерживался на его спине, каждый шаг отдавался болью в ребрах. Кроме того, он стал задыхаться: завязывая ему рот, враги перестарались.

Скачка продолжалась долго. Почти теряя сознание, он ухитрился ослабить узел, перетянувший лицо и загнавший вонючую ткань глубоко в рот. Наконец, впереди послышались голоса, сквозь мешковину мелькнул свет, и молодой, срывающийся голос проговорил, еле сдерживая гордость:

– Вождь, мы захватили его. Он из замка, заблудился на границе. Мы взяли его!

– Развяжи, – сказал тяжелый, угрюмый бас.

Развияр закашлялся, хватая воздух. С него сняли мешок, оставив руки стянутыми за спиной. Горел костер, у огня сидел старый человек в накидке, сплетенной из трав.

– Кто такой?

– Он из замковой стражи, – подал голос другой зверуин из поймавших Развияра. – По одежде видать: не работник и не раб… Точно, стражник. Перешел в темноте границу, выслеживал, а может…

– Помолчи, Свет.

Развияр глубоко вздохнул – и поморщился от боли. В ребра будто ткнули кочергой.

– Ты будешь говорить и умрешь быстро, – сказал вождь все тем же тяжелым голосом. Это был голос человека отчаявшегося, пережившего пытки и готового к смерти.

– Я буду говорить, но умру не скоро, – ответил Развияр, старательно выговаривая слова. Его губы раздулись и казались страшно большими – но зубы были целы, и язык повиновался.

Вождь оторвал глаза от огня и наконец-то посмотрел на него. Развияр стоял перед ним на коленях, со связанными за спиной руками. Волосы падали ему на лицо. Развияр тряхнул головой, чтобы лучше видеть собеседника.

– Кто ты такой? – резко спросил старый нагор.

– Сперва скажи, кто ты. Слуга Императора, младший гражданин Империи без права носить оружие? Или тебе позволят оставить твои мечи, если ты признаешь власть наместника?

Кто-то из молодых, стоявших сзади, ударил его ногой по затылку. Это был всадник, он носил тяжелые сапоги, Развияра швырнуло вперед, и перед глазами вспыхнули огни. Он чуть не упал лицом в костер, едва успел откатиться. Кожа, обожженная еще у гнезда огневухи, загорелась снова.

– Назад, Гонец, – прорычал вождь. – Тебя растили, как траву, ты не владеешь собой… Как все вы, последние, последыши… Он точно из замка?

– Точно. Мы следили за ним от самой границы, – сказал молодой зверуин, которого звали Свет.

Развияр, скрипнув зубами, поднялся опять на колени. Сел на пятки:

– Скажи, вождь. Ты служишь Императору?

– Надо было отрезать ему язык, – зло сказали за его спиной.

– Если отрезать язык, как его допрашивать? – возразил другой голос. – Пусть сказал бы, сколько людей в замке, ждут ли подмогу…

Развияр поморщился от боли в боку:

– В замке не так много людей, но в замке маг. Наследник Утра-Без-Промаха, с его перстнем. Он может погубить вас. А может снять проклятие.

Старый нагор резко поднялся. Развияр увидел, что у него нет руки – левой, по локоть.

– Ты будешь долго умирать за это святотатство. Ты поплатишься не только языком!

– Ты поплатишься большим, вождь. Своим народом и своей землей.

– Убейте его! – рявкнул старик.

Зашелестела сталь. Развияра схватили за волосы и запрокинули голову, он увидел звезды – и силуэт зверуина, страшно похожего на Лукса. И захотел жить, как не хотел никогда.

– Стой! – прохрипел старик.

Острие меча касалось шеи.

– Слишком легко? – предположили из темноты. – Он не заслужил легкой смерти, ведь он…

– Замолчи!

Старик подошел ближе. Заглянул Развияру в запрокинутое лицо:

– Он достоин того… Чтобы принести его в жертву Озеру. Это все, что мы можем… Его кровь. Надежды мало. Но мы должны попробовать.

* * *

«Наибольшая честь, которую нагоры могут оказать врагу, – принести его кровь в жертву озеру Плодородия. Считается, что такие жертвы способны отвести несчастье. Плот с телом жертвы выводят на воду и оставляют там, пока вся кровь не выльется из его перерезанных вен и не пополнит воды озера.

Жертвоприношение свершается на глазах у народа. Но если в жертву озеру приносится бесплодная женщина – это происходит посреди ночи, в тайне, и никто, кроме повитух, не смеет глядеть на это».

* * *

Вода в озере Плодородия оказалась молочно-белой. Подобного зрелища Развияр не видел никогда; черные и красные камни поднимались у берега из воды и песка, похожие на творения безумного скульптора. Фигуры сплетались, не то горюя, не то танцуя, не то предаваясь любви – и невозможно было понять, ветер ли выточил их, или это дело человеческих рук.

Мягкая белизна воды сливалась с острым светом усыпанного бликами песка. Каждый клан владел своей частью берега, озеро не принадлежало никому. По мере того, как расступалась темнота, Развияра все сильнее охватывала паника: ему казалось, что берега пусты.

120